Всемирный банк в обзоре «Обновление экономической ситуации в Европе и Центральной Азии 2025» отметил любопытную деталь: доля денежных переводов в экономике Кыргызстана превышает 20 процентов валового внутреннего продукта.
Для сравнения, в Таджикистане показатель приближается к 40 процентам. На первый взгляд это сухая статистика, но за ней скрывается целый пласт экономической и социальной реальности страны.
Жизненная подпитка экономики
Переводы из-за рубежа — не абстрактный поток цифр. Для тысяч кыргызстанских семей это основа бюджета: оплата продуктов, одежды, учебников детям, лекарств для пожилых родителей. Чаще всего эти деньги идут на текущее потребление, поддерживая внутренний спрос даже в кризисные периоды.
Ситуация последних лет показала: когда внешняя торговля проседает, а инвесторы осторожничают, доходы мигрантов становятся той самой «подушкой безопасности», которая удерживает экономику от резкого падения.
Всемирный банк подчеркивает, что в регионе переводы составляют больше 0,1 процента ВВП, а Кыргызстан уверенно держит показатель выше 20 процентов.
Цена зависимости
Однако у этой поддержки есть обратная сторона. Высокая доля переводов в ВВП означает, что значительная часть благосостояния граждан зависит от внешних факторов: миграционной политики стран назначения, колебаний валютных курсов или экономических спадов за рубежом.
Другой риск — ограниченный мультипликативный эффект. Средства, направляемые на повседневные расходы, редко превращаются в инвестиции в бизнес, технологии или производственные мощности. Зависимость от миграционного труда закрепляется, а не уменьшается.
Рост потребления и кредитования
Кыргызстан демонстрирует противоречивую экономическую динамику: высокие темпы потребления и кредитования соседствуют со слабым ростом внутри фирм и ограниченным созданием рабочих мест.
В 2024 году частное потребление в регионе выросло в среднем на 6,1 процента, что выше средних 3,6 процента за 2010–2019 годы. Исключение составили Россия, Турция, Украина и Кыргызстан, где рост замедлился. При этом в более чем трех четвертях стран рост потребления превысил рост ВВП.
Стимулом стали зарплаты, социальные трансферты и рост кредитования. В Кыргызстане годовое увеличение потребительских кредитов на январь 2025 года превысило 85 процентов в номинальном выражении. Доля таких кредитов в общем объеме кредитования почти удвоилась за два года — с 16 процентов до 30 процентов.
Ремитенты поддерживают домашние бюджеты
Личные переводы от граждан, работающих за рубежом, после падения на 12 процентов в 2023 году, в 2024-м выросли более чем на 10 процентов. Эти средства остаются важной частью доходов населения и поддерживают внутреннее потребление.
В соседних странах ситуация различается: в Узбекистане рост переводов достиг 30 процентов, а в некоторых — например, в Грузии — наблюдалось падение.
Процентные ставки и инфляция
Монетарная политика демонстрирует неоднородность. В Кыргызстане, Армении, Грузии и Таджикистане официальные ставки снизились на 250–500 базисных пунктов после пика ужесточения. Однако рост инфляции ограничивает дальнейшее снижение ставок: на начало 2025 года лишь около 30 процентов стран удерживают инфляцию в пределах целевых значений.
Продуктивность и занятость
Сложности экономики проявляются в структуре предприятий. В странах со средним доходом (в том числе в Кыргызстане) много небольших фирм, создающих меньше рабочих мест на душу населения, чем крупные компании в странах с высоким доходом.
Тем не менее внутри фирм наблюдается рост производительности. За последние 15 лет продуктивность внутри компаний в Кыргызстане улучшилась, тогда как в большинстве стран с аналогичным уровнем дохода наблюдалось снижение. Однако этот рост не сопровождается масштабным созданием новых рабочих мест, что ограничивает общие экономические эффекты для населения.
Заключение
Экономика Кыргызстана демонстрирует свою противоречивость: потребление и кредитование растут на фоне увеличения доходов и переводов из-за рубежа, а банковский сектор получает значительные ресурсы. Вместе с тем рост производительности внутри фирм не сопровождается расширением занятости.
Экономика страны остается на перепутье: стимулирующие внутренний спрос факторы работают, но структурные ограничения мешают превращению роста производительности в новые рабочие места и устойчивый прогресс.
