Почему Центральная Азия на периферии цифрового развития

Мультиязычный информационный портал Bugin info опубликовал текст «Цифровой вакуум: как Центральная Азия упускает цифровую революцию». Мы прочитали его за вас и предлагаем короткий пересказ.

Центральная Азия, обладая стратегическим положением и ресурсами, не имеет технологических гигантов уровня Samsung или Alibaba из-за ряда взаимосвязанных факторов:

• Историческое наследие: Ориентация на сырьевую экономику после распада СССР ограничила инвестиции в инновации. В 2023 году, согласно данным Всемирного банка, доля добывающей промышленности и сельского хозяйства в ВВП Казахстана составляла около 40 процентов, в Узбекистане — 35 процентов, в Туркменистане — более 50 процентов.

• Государственная политика: В отличие от поддержки технологических компаний в Южной Корее и Китае, в Центральной Азии сохраняется высокий государственный контроль и бюрократия. Например, в Туркменистане в 2023 году более 70 процентов ВВП формируется государственными предприятиями. В Узбекистане, несмотря на реформы после 2016 года, доля государства в экономике превышает 50 процентов. Казахстан, наиболее открытый рынок региона, все еще сталкивается с бюрократическими барьерами: в рейтинге Doing Business 2020 года он занимал 25-е место, тогда как Южная Корея — 5-е. Ограниченный доступ к финансированию для частных технологических стартапов остается проблемой: венчурные инвестиции в Центральной Азии в 2022 году составили менее $100 миллионов, тогда как в Китае только в 2020-м в технологические компании было вложено $43 миллиарда.

• Инфраструктурные ограничения: Низкая скорость и доступность интернета препятствуют развитию цифровой экономики. В 2021 году, по данным Всемирного банка, средняя скорость интернета в Кыргызстане составила 7,5 мегабит в секунду, в Казахстане — 16 мегабит в секунду, тогда как в Южной Корее — 200 мегабит в секунду. Доступ к широкополосному интернету в Центральной Азии остается ограниченным: в 2023 году только 50 процентов населения региона имело доступ к Сети, по сравнению с 90 процентами в Китае и 95 процентами в Южной Корее.

  Программа Digital CASA, инициированная Всемирным банком, оценивает, что для подключения половины населения Центральной Азии к широкополосному интернету к 2030 году потребуется $6 миллиардов.

  Без развитой цифровой инфраструктуры невозможно создать экосистему, подобную той, что поддерживает Alibaba, чьи платформы в 2020 году обеспечили 56 процентов онлайн-торговли в Китае.

• Образование и кадры: Недостаток технических специалистов и низкий уровень владения английским языком ограничивают инновационный потенциал. В Центральной Азии образовательные системы унаследовали советскую модель, ориентированную на подготовку специалистов для сырьевых и административных секторов. В 2023 году только 15 процентов выпускников вузов в Казахстане и 10 процентов в Узбекистане имели техническое образование в области ИТ или инженерии.

  Низкий уровень владения английским языком — менее 20 процентов населения региона свободно владеет им — ограничивает доступ к глобальным рынкам и технологиям.

  Для сравнения, в Южной Корее 50 процентов населения владеет английским, что облегчает трансфер знаний.

• Социокультурные факторы: Традиционные социальные структуры и клановые связи в бизнесе затрудняют развитие независимых стартапов. В 2022 году 60 процентов крупных компаний в Узбекистане и 50 процентов в Казахстане контролировались семьями или приближенными к власти группами.

• Экономическая структура: Зависимость от экспорта сырья снижает стимулы для инвестиций в технологические отрасли.

• Отсутствие региональной интеграции: Ограниченная внутрирегиональная торговля препятствует масштабированию бизнеса. В 2023 году внутрирегиональная торговля составляла менее 10 процента от общего объема, тогда как в ASEAN — 25 процентов.

• Низкий уровень урбанизации: Недостаточное количество крупных городов с развитой инфраструктурой сдерживает формирование инновационных хабов. В 2023 году уровень урбанизации в Узбекистане составлял 50 процентов, в Таджикистане — 27 процентов, тогда как в Южной Корее — 81 процент, в Китае — 64 процента. Городская среда способствует концентрации талантов и созданию инновационных хабов, таких как Сеул или Ханчжоу, где базируются Samsung и Alibaba.

  В Центральной Азии крупнейшие города, такие как Алматы или Ташкент, имеют население менее 2 миллионов человек, что недостаточно для формирования масштабной экосистемы.

• Резюме: для появления технологических лидеров Центральной Азии необходимы структурные реформы, направленные на диверсификацию экономики, развитие образования и инфраструктуры, а также поддержку частного предпринимательства.