13:00, 05 октября 2025, Бишкек - 24-kg.com , Анастасия БЕНГАРД
Касым Молдогазы в 2020-м с отличием окончил Кыргызскую национальную консерваторию, два года играл в известной джазовой группе «Соленые орешки». В 2021-м поступил в магистратуру на джазовую программу музыкального колледжа Университета Луисвилла (штат Кентукки, США).
Сейчас Касыму Молдогазы 28 лет, он многожанровый виртуоз-гитарист. В 2024 году переехал в Нью-Йорк. О жизни, наполненной событиями, молодой человек рассказал 24-kg.com.
— Касым, вы окончили Нацконсерваторию. Чем для вас стала учеба и как она повлияла на становление вашего стиля?
— Учеба для меня — это бесконечный процесс. Независимо от того, находишься ты в вузе или нет, развитие должно быть всегда. В консерватории были преподаватели, которые действительно переживали за студентов и старались передать знания. Но, как и в любом учебном заведении, все оставались заложниками системы и бюрократии. Часто приходилось тратить время на предметы, которые в будущем вряд ли пригодятся, и это отнимало силы от самого главного — музыки.
Первые два года я очень старался учиться на отлично. Но со временем система и бессмысленность некоторых требований начали утомлять, и возникало желание все бросить. Держала только одна мысль: если я закончу, получу диплом, у меня появится шанс податься в магистратуру по стипендии в США.
Сложно сказать, как именно консерватория напрямую повлияла на мою игру. Но дала важный опыт: дисциплину, подготовку к экзаменам, заучивание сложных произведений, выступления в стрессовых условиях.
Касым Молдогазы
Все это сделало меня крепче, как музыканта. В то же время я уверен, что настоящее развитие происходит за пределами учебного заведения: это то, что ты слушаешь, над чем работаешь, с какими людьми играешь. Для меня тот период был насыщенным: много событий, устремлений, общения с музыкантами, игра в разных группах и оркестрах. Все это стало фундаментом моего понимания музыки и моим настоящим университетом.
Бакыт Кыдыкбаев был одним из преподавателей в консерватории, которому небезразличны судьба студентов и их будущее. Почти каждый день после уроков я заходил в кабинет № 9, где он практически жил. Там проходили вся подготовка к выступлениям, заучивание новых композиций, и агай рассказывал много о философии жизни и музыке.
— С ними мы играли несколько раз в неделю в разных заведениях, на мероприятиях, свадьбах и корпоративах в стране и за ее пределами. Мы исполняли музыку в разных стилях: джазовые стандарты, фанк, рок и популярную музыку. Этот опыт я бы нигде больше в Кыргызстане не получил — очень важно играть с музыкантами, которые намного опытнее тебя. Я рад, что у меня были такие наставники.
— Что подтолкнуло вас поступить в магистратуру в Университет Луисвилла и каковы были ваши главные открытия там?
— Я несколько лет подряд подавался в разные университеты Америки, где была возможность получить полную стипендию по джазовому направлению. На тот момент директор джазового отделения Университета Луисвилла Майкл Трэйси был единственным, кто откликнулся. В итоге я оказался там.
Одним из главных открытий стало то, что американские университеты тоже сильно страдают от устаревшей системы и академических подходов. В первый год обучения был очень недоволен, потому что практически не было времени заниматься на инструменте — слишком много уходило на бумажную работу и другие задачи, далекие от исполнительского искусства.
Быть студентом full-time там означает практически полное отсутствие личного времени: большая часть дня уходила на выполнение домашних заданий и подготовку к урокам. Если я посвящал несколько часов игре на инструменте или шел на джем-сейшн, то жертвовал успеваемостью. После первого семестра стало легче, но все равно учеба была интенсивной.
— Как проходил ваш путь к получению визы O-1? Насколько это сложный процесс для музыканта из Кыргызстана?
— Процесс был сложным. Нужно было собрать всевозможные документы, начиная с детства: где учился, выступал, участвовал в фестивалях и конкурсах, с какими известными музыкантами играл, на каких престижных сценах выступал.
Я просил рекомендательные письма у музыкантов, которые достигли значительных высот, — моих кумиров. Нужно было, чтобы они оценили мой уровень, ведь все материалы должны были показать меня как экстраординарного музыканта.
Первый раз мне почти отказали — пришлось добавлять больше документов и подробно объяснять, почему мои материалы соответствуют критериям. Сначала рекомендательные письма не сработали, поэтому пришлось не стесняться и обращаться к моим кумирам и другим влиятельным музыкантам с просьбой о письмах поддержки.
Если бы находился в Кыргызстане, то вряд ли смог бы получить эту визу, потому что все в большей части зависит от связей, наработанных в США.
— Как далась адаптация в США? Чем удивила страна?
— Адаптация была насыщенной и во многом удивительной. Позитивная сторона — я был поражен людьми: невероятно добрыми, щедрыми, адекватными и готовыми морально поддержать. Никто не заставлял меня чувствовать себя чужим или «другим». Я всегда ощущал, что меня принимают как своего. Даже в ситуациях, когда я играл в афроамериканских церквях, не чувствовал себя чужим. Интересно, что в Кыргызстане у меня нередко возникало ощущение, что я «какой-то другой», потому что мне об этом не раз прямо говорили. Здесь такого не было.
Нью-Йорк — другое дело. Здесь автомобиль не нужен, транспортная система очень развита: метро, автобусы в любой район. Люди много ходят пешком, активно двигаются и в целом выглядят здоровее. Для меня это стало большим плюсом, одной из причин чувствовать себя здесь по-настоящему комфортно.
— Что для вас значил переезд в Нью-Йорк — один из джазовых городов мира? Чем занимаетесь, где выступаете? Какие концерты запомнились вам больше всего?
— Я мечтал попасть в Нью-Йорк с 18 лет и сейчас буквально живу той жизнью, о которой мечтал на протяжении девяти лет. Это невероятно музыкально насыщенный город: здесь есть музыка всех жанров мирового уровня. А джаз звучит на каждом углу. Возможности слушать и играть можно найти почти круглосуточно, что очень вдохновляет.
В Нью-Йорке выступаю в клубах, играю концерты в самых разных стилях: джаз, R&B, соул, фанк, рок, поп-музыка. Играю в стиле госпел в церквях, делаю записи, соглашаюсь на любые исполнительские проекты, которые платят и помогают развиваться как музыканту.
Днем преподаю в школе около трех часов, а ночью хожу на джем-сейшны, играю, знакомлюсь с людьми и выступаю в клубах по всему городу и за его пределами.
Из известных заведений удалось играть в Arthur’s Tavern — историческом клубе, открытом в 1937 году, где выступали такие легенды джаза, как Charlie Parker, Count Basie Orchestra, Roy Hargrove и другие. Также успел выступить в Minton’s Playhouse до того, как клуб закрылся, — именно здесь зародился бибоп. Этот клуб часто упоминается в книгах по истории джаза, которые я читал.
В Ashford and Simpson’s Sugar Bar выступали такие артисты, как Stevie Wonder, Alicia Keys и Quincy Jones. Очень часто играю в клубе The Groove, ориентированном на R&B, соул и фанк, и на джем-сейшнах в известных Smalls, Mezzrow и Ornithology.
— Есть ли у вас ощущение, что через музыку вы представляете Кыргызстан на международной сцене?
— Мне сложно судить об этом. Я слушаю кыргызскую музыку, и она определенным образом влияет на мое творчество. Через это, возможно, часть моей работы представляет элементы кыргызской традиционной музыки на международной сцене, но в целом я просто занимаюсь музыкой и развиваюсь как исполнитель.
— Насколько публика в США восприимчива к элементам кыргызской фольклорной музыки, которые вы привносите в джаз?
— Джаз — это мультикультурное явление, и новое, необычное звучание здесь только приветствуют. Джаз соткан из музыки разных народов и этносов или индивидуальностей, которые привносят что-то уникальное. Мне самому интересно, когда звучит свежо. В Нью-Йорке джазовая сцена очень большая по числу музыкантов и разнообразию стилей. В Бишкеке же джазовое направление совсем небольшое, состоит всего из нескольких музыкантов.
— Сейчас в основном работаю над репертуаром в разных стилях. Когда меня зовут на выступление, обычно присылают список композиций, которые надо быстро выучить. Часто буквально за пару дней до события. И в целом работаю над песнями, композициями, которые просто нужно знать во всех стилях, так как бывает, что нет времени репетировать: «Свободен сегодня в 9 часов?» Приходишь и играешь, часто не знаешь даже с кем...
Параллельно я развиваю собственные концепции, вдохновленные кыргызской музыкой.
Касым Молдогазы
В ней много кварт, квинт и терций, и я решил использовать эти интервалы в аккомпанементе и импровизациях, независимо от стиля.
Интересно, что в итоге это уже не звучит как традиционная кыргызская музыка, но может органично работать в разных контекстах и, как мне кажется, звучит хорошо. В ближайшее время фестивалей у меня не запланировано, но музыкальная жизнь здесь очень спонтанная: часто приглашают в последний момент или в сжатые сроки. Главное — быть открытым и не занятым другими выступлениями.
— Вы преподаете и ведете частные уроки. Сложно ли работать с детьми? Насколько важно для вас передавать свои знания?— С детьми бывает действительно сложно, особенно если в группе 15–20 человек и недостаточно гитар для всех. Тем не менее я считаю это важным и ценным опытом. Работаю с неправительственной организацией New York Edge, миссия которой — помочь сократить разрыв в возможностях для школьников из недостаточно обеспеченных сообществ. Особенно вдохновляет, когда один или два ребенка проявляют настоящее желание учиться на гитаре и находят способ приобрести инструмент, чтобы заниматься дома.
Кроме того, преподаю и взрослым. Передавать знания для меня важно: я чувствую, что миссия выполнена, если могу помочь человеку на его музыкальном пути и ускорить процесс его развития. У меня тоже есть наставники, которые помогали мне и продолжают помогать, — мы нужны друг другу, и это взаимный обмен опытом делает обучение более глубоким и ценным.
— С какими трудностями вы сталкивались как молодой музыкант-эмигрант в США?
— С визовыми ограничениями.
— Каким вы видите свое будущее через пять-десять лет? О чем мечтаете?
— Вижу будущее в том, чтобы продолжать заниматься тем же, чем и сейчас, но на более высоком уровне. Хочу быть еще более загруженным выступлениями, участвовать в интересных проектах — как в собственных, так и в коллаборациях с другими музыкантами. Конечно, ожидаю прогресса в своей игре, расширении репертуара и возможности все чаще выходить на сцену вместе с музыкантами мирового уровня. Ну и достичь большей финансовой независимости.
— Чего не хватает вдали от родины?
— Крепкого кымыза!
— Как часто приезжаете в Кыргызстан?
— За четыре года проживания в США еще ни разу.
— Что бы вы хотели сказать молодым музыкантам из Кыргызстана, которые мечтают о большой сцене за пределами страны?
— Главное — не бояться и не ограничивать себя. Важно фильтровать все, что мешает вашему мышлению и развитию. Если что-то не получается или кто-то говорит, что у вас не получится, не соглашайтесь.
Важно записывать и визуализировать жизнь, которую вы хотите. Работать над этим, действовать, пока не добьетесь цели.
Касым Молдогазы
Я слышал в свой адрес много подобных слов: «У тебя никогда не получится», «Советую не заниматься музыкой, а выбрать другую профессию, иначе будут разочарования», «Джаз не для всех», «У нас нет среды, ты не научишься играть здесь», «Ты не сможешь учиться в Нью-Йорке, туда надо готовым приезжать», «В Нью-Йорке таких, как ты, миллион — ты там не выживешь» и так далее.
Мой совет: не сравнивайте себя с другими. Таких, как вы, нет — у каждого свой уникальный путь.