От Бишкека до орбиты: путь Арслана Ниязова в космическую медицину

Кыргызстанец Арслан Ниязов, выпускник Кыргызско-Российского Славянского университета, уже 10 лет связывает карьеру с космической медициной, работая в головных учреждениях Роскосмоса.

Он участвовал в уникальных экспериментах SIRIUS, моделирующих полет на Марс, и курировал медицинский отбор первых космонавтов ОАЭ и Индии.

В интервью 24-kg.com он рассказал, что самое важное в подготовке к дальним полетам, почему его не взяли в отряд и какая связь у космонавтов с высокогорьем Кыргызстана.

— С чего начался ваш профессиональный путь? Что из обучения в КРСУ и первых лет работы в медицине помогло в карьере?

— Во время обучения я подрабатывал в лаборатории оптимизации учебного процесса на кафедре физиологических дисциплин медицинского факультета, участвовал в кружках на кафедре медицинской психологии, психиатрии и психотерапии и нескольких других кафедрах, немного «поволонтерил» на скорой помощи. После КРСУ прошел ординатуру по специальности «Терапия» в Российском университете дружбы народов (РУДН).

Очень помогла и помогает сейчас заложенная на медфакультете КРСУ база знаний, доказательный и холистический подходы, личный пример и взгляды многих преподавателей, а также недолгий, но насыщенный опыт на скорой помощи.

— Когда вы переехали в Москву? Что подтолкнуло к этому?

— Переехал в 2010 году, сразу после окончания КРСУ по специальности «Лечебное дело» меня направили в ординатуру РУДН.

Ее проходил на кафедре госпитальной терапии на базе терапевтического отделения городской клинической больницы № 53. Заведующий кафедрой, профессор Павел Огурцов (к сожалению, он ушел во время COVID-19) также руководил Центром изучения печени РУДН. Так я стал работать в этом учреждении — сначала как исследователь, а после ординатуры — врачом терапевтом-гепатологом. Принимал пациентов с проблемами печени, участвовал в международных клинических исследованиях новых лекарств, в основном от гепатита С (к настоящему времени он стал излечимым). Через некоторое время стал заместителем директора Центра изучения печени.

— Когда и как поняли, что хотите заниматься космической медициной?

— Впервые задумался в 2014-м на фоне личных и внешних обстоятельств. В 2015-м начал работать в Институте медико-биологических проблем РАН (ИМБП) — это головное учреждение по медико-биологическому обеспечению космических полетов, сначала по совместительству, а в 2017-м перешел окончательно.

Можно сказать, что это был некий «дауншифтинг» и одновременно стремление к чему-то глобальному.

— Насколько сложно было адаптироваться к специфике космической медицины?

— С одной стороны — несложно, с другой — я уже 10 лет адаптируюсь.

— Помните свой первый выезд на поисково-спасательные мероприятия? Какие эмоции испытали?

— Первая работа по ПСО у меня была 11 июня 2015 года — посадка экипажа Международной космической станции (МКС) Антона Шкаплерова, Саманты Кристофоретти и Терри Вертса на космическом корабле «Союз ТМА-15М». Было очень волнительно.

— Какой из космических экспериментов («Луна-2015», «Иммерсия-2016» и другие) стал для вас самым значимым?

— Если говорить о наземных экспериментах по космической медицине, то «Луна-2015» и «Иммерсия-2016» были одними из первых экспериментов, в которых я участвовал. Но самым значимым из них, стал, конечно, международный проект SIRIUS, в котором я был ответственным врачом проекта.

Если говорить об экспериментах, проводимых непосредственно в космосе, — то это «Альгометрия», когда изучали изменения боли у космонавтов во время космического полета на борту МКС. Он завершен, мы получили интересные результаты, в ближайшее время планируем опубликовать.

— Сейчас вы занимаетесь подготовкой космонавтов. Какие направления курируете?

— Моя работа включает несколько направлений: разработка перспективных методов оказания медицинской помощи и программ медицинского обеспечения в космических полетах, ведение научных исследований в сфере космической медицины, медицинское сопровождение выходов космонавтов в открытый космос с борта МКС, участие в поисково-спасательном обеспечении запусков и посадок экипажей МКС, участие в медицинском обеспечение наземных экспериментов и в совместных проектах в сфере космической медицины. Например, я участвовал в медицинском отборе первых астронавтов Объединенных Арабских Эмиратов и первого индийского отряда космонавтов. В Центре подготовки космонавтов занимаюсь их медицинским сопровождением.

— Какие риски для здоровья космонавтов считаются наиболее критичными? Что самое важное в медицинском контроле будущих космонавтов?

— Одними из наиболее серьезных рисков сейчас считаются эффекты от воздействия микрогравитации (невесомости). В первую очередь, ослабление сердечно-сосудистой системы, атрофия мышц, воздействие на нервную систему. В перспективе, если речь о дальних полетах, большую роль будет играть воздействие радиации.

Надо различать длительные полеты (они могут быть и орбитальными — например, российские космонавты регулярно находятся в годичных миссиях) и дальние (например, к Луне или Марсу). Одна из основных проблем в дальних — отсутствие технической возможности быстрой эвакуации пострадавшего, если что-то случится.

— Как изменится подготовка космонавтов в ближайшие 10–20 лет? Какие направления исследований сегодня наиболее перспективны для обеспечения длительных космических миссий, например, на Луну или Марс?

— Подготовка будет соответствовать все более усложняющейся технике, и возрастет количество требований к образованию и навыкам. Одними из наиболее перспективных исследований является воздействие радиации, ряд психофизиологических вопросов.

Подготовка будет соответствовать все более усложняющейся технике, и возрастет количество требований

— Есть ли в вашей работе ситуации, когда нужно принимать мгновенные решения, от которых может зависеть жизнь экипажа?

— К счастью, таких ситуаций не возникало.

— Какую роль вы играли в проекте SIRIUSи какие задачи выполняли?

— В качестве ответственного врача проекта организовал медицинское обеспечение всего проекта и непосредственно медсопровождение членов экипажа. Ответственному врачу подчиняются сменные дежурные бригады, которые действуют круглосуточно и отвечают за безопасность, выполнение научных методик, техническую поддержку комплекса.

— Чем «Сириус» принципиально отличается от других изоляционных экспериментов в мире?

— Его проводили совместно ИМБП, Роскосмос и NASA с 2017-го по 2024-й. Он состоял из четырех этапов: SIRIUS-17 — 17 суток (2017 год), SIRIUS-19 — 4 месяца (2019-й), SIRIUS-21 — 8 месяцев (2021-2022 годы) и SIRIUS-23 — 1 год (2023-2024 годы). Обеспечивать эксперименты такой продолжительности больше ни один из подобных комплексов в мире не в состоянии. Ранее в нем проводили эксперимент Mars 500 с максимальной продолжительностью изоляции 520 суток. Гермообъект «Сириуса» позволяет поддерживать внутреннюю изолированную среду.

— Какие физические и психологические нагрузки испытывают участники длительной изоляции?

— В основном психологические нагрузки — длительная изоляция, монотония, ограничение возможности общения с внешним миром, периодически моделируемые нештатные ситуации, депривации сна (полный запрет сна на 36 часов) и так далее — все это приводит к развитию хронического стресса.

— Какие результаты последних миссий «Сириус» вы считаете наиболее важными для будущей лунной программы?

— Результаты о взаимодействии между членами экипажа разных полов и национальностей в автономных малых группах, о влиянии на микробиом человека; отработка вопросов операторской деятельности и медобеспечения.

— Случались ли непредвиденные ситуации во время экспериментов?

— Нештатные ситуации случались, в подавляющем большинстве случаев их успешно разрешили.

— Хотели бы сами отправиться в космос? Как оцениваете свои шансы попасть в летный состав?

— Хотел бы. Но шансы невелики. Я участвовал в наборе отряда космонавтов в 2018-м, но не прошел по здоровью.

— Что бы вы сказали молодым кыргызстанцам, которые мечтают о науке, медицине или космосе?

— Не бояться реализовывать свои мечты.

— Много ли в космической отрасли специалистов из Кыргызстана? Видите ли вы потенциал, чтобы таких людей становилось больше?

— В космической отрасли специалистов из Кыргызстана не много. В первую очередь можно отметить космонавтов Салижана Шарипова и Сергея Корсакова (состоит в отряде космонавтов). Также в Институте медико-биологических проблем РАН работает Стефания Федяй — врач-психиатр-психотерапевт, врач экипажа SIRIUS-19, которая тоже участвует в медицинском обеспечении космических полетов и в свое время окончила КРСУ.

— Не планируете ли реализовать какой-нибудь проект в Кыргызстане в этом плане?

— Реализовать что-то в Кыргызстане было бы очень интересно. К тому же раньше, в советское время, космонавты проходили в республике учебно-тренировочные сборы и послеполетную реабилитацию в условиях среднегорья и высокогорья.

— Какой момент вашей карьеры больше всего вдохновил вас и заставил почувствовать: «Да, я на правильном пути»?

— Когда появился в титрах фильма «Вызов» (шутка).