От Акаева до Жапарова: как менялся ВВП Кыргызстана за 30 лет

Валовой внутренний продукт (ВВП) — один из главных индикаторов состояния и развития экономики. Как менялась экономика Кыргызстана с момента обретения независимости и кто из президентов способствовал росту, а кто застою? Мы проанализировали официальные данные Нацстаткома.

Аскар Акаев (1991–2005): падение в 1990-х и восстановление в 2000-х

• Средний ВВП в конце 1990-х: примерно $1,5-2 миллиарда.
• К 2005 году: примерно $2,5 миллиарда.

Период Аскара Акаева пришелся на сложный переход от плановой экономики к рыночной. В 1990-х экономика резко просела: предприятия останавливались, обострилась безработица, выросла бедность.

К началу 2000-х при поддержке международных институтов (МВФ, Всемирного банка) экономика начала восстанавливаться. Однако рост был медленным, а внешний долг высоким. Аскара Акаева критиковали за клановость и неэффективное управление госсобственностью.

Курманбек Бакиев (2005–2010): быстрый рост и коррупционные риски

• ВВП в 2005 году: примерно $2,5 миллиарда.
• К 2010-му: примерно $4,5 миллиарда.

Курманбек Бакиев пришел к власти на волне Тюльпановой революции и в первые годы обеспечил быстрый экономический рост. Страна активно развивала малый бизнес, наблюдался рост экспорта, особенно в государства СНГ и Китай.

Однако этот рост сопровождался резким усилением коррупции, монополизацией ключевых отраслей и энергетическим кризисом. Массовые протесты и расстрел митингующих в 2010 году привели к свержению президента.

Роза Отунбаева (2010–2011): стабилизация после кризиса

• ВВП в 2010 году: примерно $4,5 миллиарда.
• ВВП в 2011-м: примерно $5,8 миллиарда.

Роза Отунбаева руководила временным правительством в условиях глубокого политического и этнического кризиса после Апрельской революции и июньских событий в Оше. Основной акцент делался на стабилизацию, международную поддержку и конституционную реформу.

Экономика начала восстанавливаться, однако резких скачков не было. Главным достижением стали формирование парламентской республики и удержание страны от дальнейшей дестабилизации.

Алмазбек Атамбаев (2011–2017): умеренный рост и ставка на интеграцию

• ВВП в 2011 году: примерно $6,4 миллиарда.
• К 2017-му: примерно $7,7 миллиарда.

Алмазбек Атамбаев пришел к власти на волне ожиданий восстановления. Его правление ознаменовалось вступлением в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) в 2015 году и улучшением отношений с Россией.

Однако рост ВВП был сдержанным: экономика сильно зависела от золота (Кумтор), экспорта и денежных переводов мигрантов. Проблемы с правовой системой и инвестиционным климатом тормозили развитие. Средний рост ВВП в этот период составлял около 2-3 процентов в год.

Сооронбай Жээнбеков (2017–2020): застой и пандемия

• ВВП в 2017 году: примерно $7,7 миллиарда.
• В 2020-м: примерно $8,2 миллиарда (с падением до $7,6 миллиарда).

Сооронбай Жээнбеков унаследовал вялую экономику. Несмотря на заявления о борьбе с коррупцией и реформах, реального рывка не произошло.

Основные вызовы:

ВВП в 2020-м снизился, бизнес закрылся, а бедность выросла до 25 процентов.

Садыр Жапаров (2021 — настоящее время): стремительный рост и новый курс

• ВВП в 2021 году: примерно $9,2 миллиарда.
• 2022: $12,13 миллиарда.
• 2023: $13,99 миллиарда.
• 2024: $20,3 миллиарда.
• 2025 (прогноз): $25,1 миллиарда.

При Садыре Жапарове Кыргызстан демонстрирует устойчивый рост — выше 7 процентов ежегодно. В 2024-м — рекордные 9,6 процента.

Основные причины:

• налоговая реформа и диджитализация;
• инвестиции в инфраструктуру и энергетику (в том числе «Камбар-Ата-1»);
• рост экспорта и активное сотрудничество с Турцией, Китаем, Казахстаном и ОАЭ;
• улучшение фискальной дисциплины и контроль за таможней;
• национализация Кумтора.

Также принят нацплан до 2030 года, предусматривающий увеличение ВВП до $30 миллиардов и доход на душу населения до $4,5 тысячи.

Таким образом, Садыр Жапаров — первый президент, при котором экономика страны показала не только количественный рост, но и признаки системной трансформации. Однако эксперты предупреждают: устойчивость этого роста зависит от дальнейших реформ, политической стабильности и инвестклимата.