10:00, 29 декабря 2025, Бишкек - 24-kg.com , Дарья ПОДОЛЬСКАЯ
2025-й стал годом высокой глобальной турбулентности и переосмысления привычных правил международной политики. Усиление геополитической конкуренции, конфликты, технологические вызовы и климатические риски изменили расстановку сил в мире и стали испытанием на устойчивость для регионов, включая Кыргызстан и Центральную Азию.
О ключевых событиях уходящего года и ожиданиях от 2026-го 24-kg.com рассказали политические аналитики.
— 2025-й для Центральной Азии стал годом «взросления». Регион окончательно перестал быть «фоном» для чужих решений и превратился в пространство торга, где каждая страна учится повышать собственную ценность. Это видно по интенсивности контактов с Евросоюзом, США, Китаем и по тому, как аккуратно государства ЦА стараются не делать резких движений, сохраняя баланс.
При этом внутри региона произошел сдвиг от эмоций к прагматике. Границы, вода, логистика, торговля — все меньше идеологии, все больше холодного расчета. Центральная Азия в этом году выбрала не путь интеграции «по примеру ЕС», а путь консолидации: договариваться точечно там, где это выгодно и снижает риски.
Политически регион стал более управляемым и более закрытым. Власти почти везде делают ставку на предсказуемость и контроль, потому что понимают: в эпоху глобальной турбулентности инвесторы и партнеры ценят стабильность выше красивых лозунгов. Цена этого — сужение публичной политики и осторожное отношение к любым формам внутренней турбулентности.
Если смотреть по странам, картина выглядит так:
Кыргызстан прошел через политическую «сборку». Усиление вертикали власти и изменение правил игры снизили хаотичность, но сузили пространство для политической конкуренции. В 2026 году Бишкек будет делать ставку на управляемость и внешнюю поддержку, а не на внутренние эксперименты.
Ануар Бахитжанов
Главный прогноз на следующий год — рост ставки на Центральную Азию как на ресурсно-логистический узел.
Мир все больше дробится на цепочки и коридоры, и регион оказывается в их центре. Это принесет деньги, проекты и внимание, но одновременно усилит конкуренцию внешних игроков и давление на внутренние институты.
Геополитический ландшафт в целом не станет спокойнее. Скорее, наоборот: он станет более сложным и менее бинарным. Будущее — не в блоках, а в гибких коалициях, и Центральная Азия в 2026-м будет учиться играть именно в эту игру — осторожно, прагматично и без иллюзий.
— В этом году вопросы безопасности вновь вышли на первый план. Региональные и локальные военные конфликты, которые в любой момент могут перерасти в глобальный, рост геополитической напряженности показали, что международная система остается нестабильной, а механизмы сдерживания и диалога нуждаются в обновлении.
2025-й стал переломным также с точки зрения технологических вызовов. Активное внедрение искусственного интеллекта и автоматизации уже сегодня ведет к переконфигурации мирового рынка труда, изменению требований к квалификации работников и расколу в аспекте технологической конкуренции. Эти и другие процессы напрямую влияют на изменение подходов к миграционным вопросам, которые становятся более регулируемыми, избирательными и зависимыми от экономических и технологических потребностей принимающих стран.
Для КР и Центральной Азии этот год стал показательным с точки зрения региональной динамики. Достигнуты важные договоренности между Кыргызстаном, Узбекистаном и Таджикистаном по точкам стыка государственных границ — результат многолетнего диалога и сложных переговоров. Эти решения существенно снизили конфликтный потенциал и заложили основу для долгосрочной стабильности в регионе.
Одновременно год показал, что в Центральной Азии возможно найти решения для продвижения крупных многосторонних инфраструктурных проектов.
Существенным шагом стало практическое продвижение проекта железной дороги Китай — Кыргызстан — Узбекистан. Он рассматривается как стратегический транспортный коридор и инструмент экономической интеграции региона. Кроме того, в 2025 году зафиксированы подвижки в реализации проекта Камбаратинской ГЭС, имеющего ключевое значение для энергетической безопасности нашей республики и водноэнергетического баланса всей Центральной Азии.
Отдельного внимания заслуживает климатическая и экологическая повестка. В этом году проблемы изменения климата и ухудшения качества воздуха все чаще становились предметом общественного и политического обсуждения. Для Кыргызстана и стран региона это выражается в росте загрязнения воздуха в городах, дефиците водных ресурсов, таянии ледников и усилении климатических рисков, что требует комплексных и согласованных региональных решений.
В целом 2025-й показал, что для Центральной Азии становится все менее актуальной модель развития, основанная на значительной зависимости от внешней помощи и грантов. Глобальные изменения — от технологической трансформации до ужесточения миграционной политики и сокращения доступных ресурсов — требуют от государств региона опоры на собственный потенциал, развитие человеческого капитала и углубление регионального сотрудничества.
Наргиза Мураталиева
Говоря о следующем годе, можно ожидать, что мир войдет в этап более прагматичного переосмысления при сохранении глобальных противоречий. Для Центральной Азии 2026-й может стать периодом перехода от политических договоренностей к их практической реализации — в экономике, энергетике, инфраструктуре, технологиях и экологии. Именно способность стран региона адаптироваться к новым глобальным условиям и действовать согласованно станет ключевым фактором устойчивости и успешного развития.
— Для разных регионов мирового геополитического пространства уходящий, 2025 год сложился в свой индивидуальный пазл. К примеру, на Южном Кавказе поставлена точка в многолетнем противостоянии Азербайджана и Армении. Установилась мирная повестка. Подписание совместной декларации в Вашингтоне при участии президента Дональда Трампа. И предприняты шаги, которых не было в течение 30 лет. Среди них — открытие транзита через Азербайджан в Армению. Впервые это озвучивалось во время визита Ильхама Алиева в Казахстан.
Наряду с этим представители гражданского общества Азербайджана посетили Армению, а армяне приехали в Баку. Плюс мы начали поставлять бензин и нефтепродукты соседям. Одним словом, заложены основы мирной повестки, и они получат свое развитие в следующем, 2026 году. Я думаю, что это будет основным трендом.
Впервые за много лет у нас в регионе не стреляли, не было погибших. Все больше говорили о мире. И для Баку стал знаменательным этот год еще в том ключе, что Азербайджан стал полноправным членом Консультативных встреч лидеров Центральной Азии. Это поворотный момент в истории страны, в позиционировании ее.
Фархад Маммадов
В целом пространство ОТГ продолжит усиливать свои интеграционные структуры. Мы находимся в непростом регионе. Вокруг все бурлит и с Юга, и с Севера, но у нас продолжаются процессы по стратегическому сближению. Мы являемся пространством стабильности и мира.
В будущем, начиная с 2026 года, ожидаются кризисы в тех интеграционных проектах и союзах, как военных, так и экономических, которые считаются традиционными, и рост интеграции внутри ОТГ.
— 2025-й был переломным и в каком-то смысле трансформационным. Приход во второй раз к власти Дональда Трампа начертил совершенно новые правила для мировых международных отношений. К концу года мир стал гораздо более внутренним, националистическим, крайне рассчетливым. Стало меньше доверия, больше эгоизма и холодного рационализма.
Главные вопросы на сегодня: «Есть ли шанс сохранить моральные, нравственные, тем более правовые принципы, которые заложены после окончания Второй мировой войны?», «Смогут ли эти основы восстановиться?» Именно для мировой системы, мирового управления, разрушение базовых основ спровоцировало очень турбулентный переходный период.
Эмиль Джураев
В Кыргызстане этот год стал продолжением политических, экономических и социальных процессов, берущих свое начало с 2021-го. Я думаю, что можно с некой долей вероятности утверждать, что и в следующем году сохранятся стабильность и поступательность.
Из важных событий — выборы в Жогорку Кенеш. Они, как и ожидалось, были максимально предсказуемы. Что до экономических рисков, то они всегда остаются для относительно такой маленькой страны, как Кыргызстан. И хотя в последние годы наша республика показывает высокие темпы роста, экономисты высказывают осторожные опасения — не случатся ли перегрев и взрыв инфляции?
Для Центральной Азии в целом 2025 год был спокойным. Мы явились неким островком стабильности и мира.
Самая главная новость — подписание соглашения между Кыргызстаном и Таджикистаном о границе. Таким образом, при посредничестве Узбекистана в Ферганской долине появилась платформа для развития и сотрудничества.
Еще из плюсов можно отметить вступление Азербайджана в наш региональный клуб. И хотя процесс интеграции идет медленнее, чем хотелось и ожидалось, но приверженность, интерес и тяготение к сближению и кооперации сохраняются. По крайней мере, в политической риторике элит.
— Я не могу сказать, что Центральная Азия фундаментально изменилась в этом году. Но произошли события, сформировавшие в некотором виде некий единый и целостный регион во внешней политике, демонстрирующий институциональное единство. Мы это видели на саммите в Вашингтоне и заседаниях в формате «С5+1» с другими странами, в частности последнем, с Японией, и в рамках самого региона.
Тут нельзя не упомянуть соглашение Кыргызстана и Таджикистана по границе при посредничестве Узбекистана. Оно положило конец всем территориальным спорам, которые существуют в Центральной Азии. И это очень хорошая тенденция, за которой должна последовать кооперация. Теперь мы наблюдаем за институциализацией Азербайджана. Баку официально присоединился к формату Консультативных встреч, и некое братское сотрудничество формализировалось.
Мы видели усугубление тех проблем, которые наблюдались до этого. В частности, усиление авторитарных традиций, что видим по прошедшим выборам в КР. Также есть экологические проблемы, которые потом могут перерасти в политические. Как правило, экопроблемы превращались в политчиеские для последующих поколений и элит в ЦА, но не для руководителей здесь и сейчас.
В 2026 году я ожидаю продолжения ранее обозначенных тенденций. Из интересного — в Кыргызстане начнется подготовка к президентским выборам, назначенным на 2027-й. Но конец года пройдет под их эгидой, и посмотрим, как будут складываться отношения между Садыром Жапаровым и Камчыбеком Ташиевым. В остальных государствах: в Таджикистане будем наблюдать за здоровьем Эмомали Рахмона, в Туркменистане — за сыном и отцом, в Казахстане — за формированием команды Касым-Жомарта Токаева и перспективами для остатков элиты, доставшейся в наследство от Нурсултана Назарбаева. В Узбекистане также в центре внимания отношения между ближайшим окружением президента Шавката Мирзиеева. Словом, предстоящий год обещает быть интересным и многоплановым.
P.S. Безусловно, международная повестка — 2025 прошла под знаком вернувшегося в Белый дом республиканца Дональда Трампа. Его январская инаугурация с загами Илона Маска стала шоком для всего либерально-демократического истеблишмента по обе стороны Атлантики. Американский лидер надавал кучу обещаний, развесил сотни ярлыков.
Однако, как и отмечали ранее политологи, 47-й президент США всего лишь театрально помахал шашкой под вспышки объективов. Но замах этот, как говорится, — на миллион хрустящих купюр, а удар — на деревянный цент.